Перья Солнца

Джек Лондон

Глава 3

Возвращаясь от Иеремии по той же Дроковой аллее, Гриф у освещенного фонарями входа в дворцовый парк, встретил низенького толстяка, гладко выбритого, румяного, в измятых парусиновых брюках. Человек этот только что вышел из дворца. Что то в его походке и самоуверенных манерах показалось Грифу знакомым, и в следующую минуту он узнал в нем субъекта, которого встречал по крайней мере в десяти портах Тихого океана.

– Кого я вижу! Корнелий Дизи! – воскликнул он.

– Эге, да это вы, Гриф! – отозвался тот, и они пожали друг другу руки.

– Пойдемте ко мне на шхуну, угощу вас первосортным ирландским виски,

– предложил Гриф.

Корнелий выпятил грудь и принял чопорно величественный вид.

– Нет, мистер Гриф, этот номер не пройдет. Теперь я – Фулуалеа, и выпивкой меня не соблазнишь, как в былые времена. Притом, волею его величества, милостивого короля Тулифау, я – министр финансов в этой стране. Я же – верховный судья. Только иногда, когда королю угодно развлечься, он сам берет в руки меч правосудия.

Гриф от удивления даже присвистнул.

– Так это вы – Перья Солнца?

– Я предпочитаю, чтобы меня называли по здешнему, – поправил его Корнелий. – Имею честь представиться: Фулуалеа. Старая дружба не ржавеет, мистер Гриф, но все же я с великим сожалением должен сообщить вам неприятную весть: вам придется заплатить ввозную пошлину, установленную нами для всякого коммерсанта, который приезжает сюда грабить жителей коралловых островов, мирных полинезийцев… Что бишь я хотел сказать еще? Ах, да! Вы нарушили правила: С преступными намерениями вошли в порт Фиту Айве после захода солнца, не зажигая бортовых огней… Не перебивайте меня! Я своими глазами видел это. За такие беззаконные действия вы уплатите штраф в размере пяти фунтов… А джин у вас на шхуне имеется? Это тоже серьезное нарушение… Да, так я говорю – жизнь моряков нам слишком дорога, чтобы мы в нашем благоустроенном порту позволили рисковать ею ради грошовой экономии керосина… Однако вы не ответили на мой вопрос: есть у вас спиртное? Спрашиваю как начальник порта.

– Ого! Вы взяли на себя уйму ответственных обязанностей! – сказал Гриф, усмехаясь.

– Таков тяжкий долг белого человека. Мошенники купцы взвалили все бремя правления на бедного Туи Тулифау, добрейшего из монархов, какие когда либо занимали трон на тихоокеанских островах и тянули грог из королевского калабаша. И вот я, Корнелий… то есть Фулуалеа, взялся навести здесь законный порядок… И, хотя мне это очень неприятно, я как начальник порта должен обвинить вас в нарушении карантина.

– Какого карантина? Это что еще за новость?

– Распоряжение портового врача. Пока судно не отбыло карантина – никаких сношений с берегом! Ведь вы можете занести какую нибудь эпидемию – ветряную оспу, например, или коклюш, – а это страшное бедствие для доверчивых полинезийцев! Кто же защитит кроткого и доверчивого туземца? Я, Фулуалеа, Перья Солнца, взял на себя эту великую миссию!

– А кто ваш портовый врач, черт бы его побрал? – осведомился Гриф.

– Я, Фулуалеа. Вы опасный правонарушитель!.. Считайте себя оштрафованным на пять ящиков первосортного голландского джина.

Гриф от души расхохотался.

– Как нибудь сговоримся, Корнелий. Едемте ко мне на шхуну и там выпьем.

Перья Солнца величественным жестом отклонил приглашение.

– Это взятка. Взяток не беру, не такой я человек. А почему вы не представили ваших судовых документов? Как начальник таможни, я штрафую вас на пять фунтов стерлингов и еще на два ящика джина.

– Послушайте, Корнелий, пошутить не грех, но вы хватили через край. Здесь вам не Левука! Бросьте хорохориться, меня не запугаете. Признаться, у меня уже руки чешутся.

Перья Солнца в смятении отступил подальше.

– Не вздумайте сейчас пустить их в ход! – сказал он с угрозой. – Здесь не Левука, это верно. Именно поэтому и еще потому, что за мной стоит Туи Тулифау и королевская армия, я могу вас в порошок стереть. Немедленно платите все штрафы, иначе я конфискую ваше судно. Думаете, вы первый? Вот и Питер Джи, скупщик жемчуга, прокрался в гавань, нарушив все правила, да еще поднял скандал из за каких то пустячных штрафов. Не хотел платить, ну и сидит теперь на берегу и кается.

– Неужто вы…

– Конечно! Выполняя свои высокие обязанности, я захватил его шхуну. На ее борту сейчас находится пятая часть нашей верной армии, а через неделю шхуна будет продана. Мы нашли в трюме тонн десять раковин. Пожалуй, я уступлю их вам в обмен на джин. Вы сделаете на редкость выгодное дельце, можете мне поверить! Сколько, вы говорите, у вас джину?

– Опять джин!

– А что же тут удивительного? Туи Тулифау пьет по королевски. Мне приходится день и ночь ломать голову, придумывая, как обеспечить его спиртным. И щедр он до невозможности – все его прихлебатели вечно вдрызг пьяны. Это безобразие… Ну что же, мистер Гриф, уплатите вы штрафы или вынудите меня прибегнуть к решительным мерам?

Гриф сердито повернулся к нему.

– Корнелий, вы пьяны. Протрезвитесь и тогда подумайте, что вы делаете. Веселые деньки на островах Океании миновали. В нынешние времена такие забавы вам даром не пройдут.

– Вы, кажется, собираетесь вернуться на шхуну, мистер Гриф? Не трудитесь напрасно! Я предвидел, что вы будете артачиться – знаю я вашего брата! – и вовремя принял меры: всю команду вы найдете на берегу, а шхуна ваша конфискована.

Гриф сделал шаг к нему, все еще надеясь, что он шутит. Фулуалеа опять испуганно попятился. За его спиной вдруг выросла какая то огромная фигура.

– Это ты, Уилиами? – понизив голос, спросил Фулуалеа. – Вот еще один морской пират! Защити меня силой своих рук, о могучий брат мой!

– Привет тебе, Уилиами, – сказал Гриф. – С каких это пор на Фиту Айве всем управляет какой то левукский бездельник? Он говорит, что моя шхуна захвачена. Правда это?

– Правда, – густым басом прогудел Уилиами. – Есть у тебя еще такие шелковые рубашки, как та, что носит Уилли Сми? Туи Тулифау хочется иметь такую рубашку. Он слышал о ней.

– И он ее получит, – вмешался Фулуалеа. – Что бы король ни захотел, шхуну или рубашку, все он получит.

– Однако вы порядком зарвались, Корнелий! – пробурчал Гриф. – Это чистейший разбой! Вы захватили мое судно без всяких оснований.

– Без оснований? А разве пять минут тому назад вы на этом самом месте не отказались уплатить штрафы, которые с вас причитаются?

– Да ведь шхуна то конфискована до этого!

– Ну и что же? Ведь я заранее знал, что вы откажетесь. Все сделано по закону, и вам не на что жаловаться. Правосудие, эта несравненная лучезарная звезда, – мое божество, и у его сияющего алтаря я, Корнелий Дизи – то есть Фулуалеа, это одно и то же, – день и ночь возношу молитвы. Уходите, господин купец, или я напущу на вас дворцовую стражу! Уилиами, этот купец – отчаянный человек, он на все способен. Вызови стражу!

Уилиами схватил свисток на плетеном кокосовом шнурке, висевший на его широкой голой груди, и засвистал. Гриф гневно замахнулся на Корнелия, но тот юркнул за массивную спину Уилиами, где он был в безопасности. А по дорожке от дворца уже мчалось человек десять рослых полинезийцев, среди которых не было ни одного ниже шести футов. Добежав, они выстроились позади своего командира.

– Убирайтесь отсюда, господин купец, – приказал Корнелий. – Разговор окончен. Завтра утром мы в суде разберем все ваши дела. Вы должны явиться во дворец ровно в десять часов и ответить за следующие преступления: Нарушение общественного спокойствия, изменнические, мятежные речи, дерзкое нападение на верховного судью с целью избить, ранить, нанести тяжкие увечья, а также несоблюдение карантина и установление порядков и грубое нарушение таможенных правил. Утром, милейший, утром, не успеет упасть плод с хлебного дерева, как правосудие свершится! И да помилует господь вашу душу!