Приключение

Джек Лондон

Глава 21. Контрабанда

Шелдон сдержал свое слово. Отношение его к Джен нисколько не изменилось. В его поведении не было ничего такого, что бы напоминало страждущего вздыхателя или изнывающего любовника. Никакой неловкости они не испытывали. Отношения их оставались по прежнему простыми и дружескими. Он наивно надеялся, что его отважное признание в любви заденет в душе Джен чисто женские струны, но ожидания его оказались напрасными. Джен оставалась все такой же, какой была и всегда, и в этом отношении между ними большой разницы не было, но он знал про себя, что затаил в душе нежное чувство, а ей, как видно, было нечего скрывать от него. Но его все таки не покидала надежда, что брошенное им семя когда нибудь даст ростки. На это он крепко рассчитывал, но не был уверен в том, к чему это приведет. Девичья душа, как говорится, потемки, а тем более трудно было предвидеть, что произойдет в душе этой необыкновенной девушки. Женское чувство проснется в ней; да, это так; но, с другой стороны, столько же шансов за то, что он сам ей в мужья не годится и что его объяснение в любви только еще более укрепит в ней уверенность, что в свободном одиночестве – лучшее счастье.

Большую часть своего времени Шелдон проводил теперь на плантации, а Джен с еще большим рвением занялась домашним хозяйством. Она распоряжалась в доме, как капитан на корабле. Она перевернула вверх дном всю систему правления и установила строгую дисциплину. Положение рабочих в Беранде изменилось к лучшему.

«Марта» отвезла на родину пятьдесят человек чернокожих, которые уже отслужили свой срок и которые принадлежали к числу самых опасных людей на плантации. Это были те рабочие, которых завербовал еще Билли Битый и которые пережили времена террора, завершившегося изгнанием первоначальных владельцев Беранды. Вновь прибывшие попали в условия нового режима и обещали быть более надежными.

Джен согласилась с Шелдоном, что этих новых рабочих с самого начала надо взять в руки, соблюдая притом абсолютную справедливость, и тогда можно надеяться, что старые рабочие их не испортят.

– Мне сдается, что недурно было бы поставить нынче после полудня всех чернокожих на работу вблизи дома, – сказала однажды за завтраком Джен. – Я привела в порядок дом, а вы осмотрите бараки: ведь у вас там много завелось воровства.

– Мысль хорошая, – сказал Шелдон. – Давайте пощупаем их сундуки. У меня недавно пропали две рубашки и самая лучшая зубная щетка.

– А у меня, – добавила она, – стащили два ящика патронов, много носовых платков, полотенец, простынь и лучшую пару туфель. Не могу только понять, зачем понадобилась им ваша зубная щетка? Скоро они, пожалуй, доберутся и до биллиардных шаров!

– А что вы думаете? Один шар уже пропал; это случилось еще до вашего приезда, – засмеялся Шелдон. – Но мы пошарим сегодня у них в сундуках.

На этот раз выдался горячий денек. Джен и Шелдон, оба вооруженные и сопровождаемые надсмотрщиками и полдюжиной понятых, обыскали поочередно все бараки.

Каждого рабочего вызывали по имени, и он приносил ключ от своего сундука, а приказчики в его присутствии осматривали его сундук, перебирая все вещи.

Было найдено множество украденных предметов: двенадцать ножей, предназначенных для вырезывания тростника (эти огромные ножи были остры, как бритва, и ими легко было одним взмахом снести голову человеку), полотенца, простыни, рубахи, туфли, зубная щетка, мыло и даже пропавший биллиардный шар. Много нашлось такого, о чем уже давно позабыли.

Но особенно страшно было то, что отыскалась масса военных припасов – очень много патронов разных систем для ли метфордов, винчестеров, мэрлингов, для револьверов от 32 до 45 калибра включительно, дробовых патронов, два патронных ящика Джен для тридцативосьмикалиберного револьвера, объемистые патроны для старинных малаитских спайдеров, динамитные шашки, пороховницы черного пороха, связки фитилей, ящики с детонаторами. Но самая важная находка оказалась в том шалаше, где ночевали Гугуми и те пятеро дикарей, которые были завербованы в Норт Адамсе. В их сундуках не было ничего, и Шелдон, догадавшись, что тут что то неладно, велел взрыть земляной пол; из под верхнего слоя земли вытащили две совершенно новеньких винтовки Винчестера, оказавшиеся в полном порядке, так как они были завернуты в циновки и смазаны так хорошо, что на них не могло быть ни пятнышка ржавчины. Шелдон не признал эти ружья своими. Очевидно, они попали в Беранду со стороны, так же как и сорок коробок пороха и восемь ящиков детонаторов; как он ни старался, но не мог припомнить, чтобы эти ящики принадлежали ему. Большой револьвер Кольта, тридцатидвухкалиберный Айвори и Джонсон были признаны: первый – собственностью Хью Друммонда, а второй – Матанцу, который хватился его еще на первой неделе по приезде в Беранду. В этом месте патронов никаких не было, и это заставило Шелдона продолжать раскопки. В результате была найдена пятидесятифунтовая металлическая коробка. Когда Шелдон стал вынимать из этой коробки обоймы для Винчестера и массу патронов самых различных калибров, то на Гугуми было страшно смотреть.

На задней веранде дома, куда были сложены все найденные вещи, образовался целый арсенал. Сорок с лишним человек негров, у которых были обнаружены краденые вещи, выстроились внизу около лестницы, а сзади их плотной массой выстроилась толпа рабочих плантации, состоявшая из нескольких сот человек чернокожих. Джен и Шелдон сидели на веранде, а по ступенькам лестницы расположились надсмотрщики. Заподозренных в краже выкликали по очереди и подвергали допросу. Но добиться от них каких либо определенных показаний оказалось совершенно невозможно. Все они врали упорно, без зазрения совести и нагромождали одну ложь на другую. Так, например, один из них беззастенчиво объявил, что одиннадцать динамитных шашек он нашел на морском берегу.

Капу про найденный у него револьвер сочинил, будто получил его в подарок от Лервуми; опрошенный Лервуми признался, что получил его от Нони, а Нони от Сулефатон, а Сулефатон от Гока, а Гок от Ичавы, а Ичава ничего лучшего не нашел сказать, как то, что он получил его от Капу. Таким образом ложный круг завершился, но Капу клялся и божился, что получил револьвер от Лервуми, и в доказательство приводил всевозможные подробности о том, когда, где и как это произошло. Лервуми же в свою очередь с разными подробностями рассказывал, как он получил револьвер от Нони, а Нони – от Сулефатон, и так далее, пока снова не завершился круг.

Предметы, пропавшие в доме, были, очевидно, похищены домашней прислугой, но прислужники запирались упорно и оговаривали других. Тот из них, у которого был найден биллиардный шар, до того заврался, что в конце концов принужден был признаться, что шар этот подбросила ему нечистая сила, а впрочем, не исключена возможность, что он свалился с неба и попал прямо в сундук. Вот и все, что ему было об этом известно.

Относительно же тех вещей, которые попали в Беранду со стороны, и, в частности, относительно целой кучи военных припасов рабочие утверждали, что все они достались им от повара и матросов различных судов, останавливавшихся в Беранде за последние годы, и это, пожалуй, можно было допустить. Ясно, что оружие и патроны большею частью завозились посетителями Беранды, но установить это было трудно.

– Каков арсенал! – заметил Шелдон, обращаясь к Джен. – Ведь мы спали на вулкане. Их бы всех надо перепороть…

– Мой не пороть! – крикнул снизу Гугуми. – Мой отец большой фелла, вождь! Мой пороть, будет плохо вам!

– Что такое Гугуми? – закричал Шелдон. – Ты у меня запоешь, погоди! Ну ка, Квэк, нацепи ему кандалы!

Квэк, статный молодец, главный приказчик плантации, схватил Гугуми с помощью других надсмотрщиков и связал ему назади руки и надел на них тяжелые кандалы.

– Мой задаст вам, мой вас всех перебьет, – огрызался Гугуми с искаженным злобой лицом.

– Только, ради Бога, не надо пороть, – тихо промолвила Джен. – Если наказания нельзя никак избегнуть, то пусть их наказывает правительство, а не мы; отправьте их лучше в Тулаги. А то предложите им на выбор: высылку или штраф.

Шелдон кивнул головой, встал с места и обратился к чернокожим.

– Мэнонми! – крикнул он, – выходи!

Мэнонми вышел и стал впереди.

– Ты отчаянный, фелла, вор! – обрушился на него Шелдон. – Ты украл целый воз вещей. Ты украл у меня один, фелла, рушник, один, фелла, тесак, двадцать, фелла, лядунок с патронами. Тебя надо было бы вздуть хорошенько. Выбирай любое: или штраф – один, фелла, фунт, который я запишу за тобой в толстую книгу, или Тулаги, где правительство тебе пропишет плетей. Там, в тюрьме, много вашего брата и из Нью Джерси, и с Изабеллы. Там, фелла, малаитских не любят и зададут тебе перцу. Так вот, выбирай…

– Бери, фелла, фунт, – согласился бедняга.

Он смиренно вздохнул и сошел со ступенек, а Шелдон записал за ним штраф в конторскую книгу.

Таким же образом Шелдон вызвал по очереди всех остальных провинившихся и всем им предложил то же самое, все они предпочли ссылке и наказанию штраф. Иных оштрафовали только на несколько шиллингов, но размер пени повышался сообразно вине и в более тяжких случаях доходил до нескольких фунтов. Особенно сильно досталось тем, у кого были обнаружены ружья и вообще военные припасы.

На Гугуми и его пятерых соплеменников возложили взыскание по три фунта на каждого, но, обменявшись парою слов на своем гортанном наречии, все они по примеру Гугуми наотрез отказались от штрафа.

– Попадешь в Тулаги, – грозил ему Шелдон. – Там всыплют тебе, фелла, плетей и засадят в тюрьму на три года. Мистер Бернет узнает про винчестер, узнает про патроны, узнает про револьвер, узнает про черный порох, узнает про динамит и рассердится не на шутку: запрет тебя на три года. Не согласен на штраф – насидишься в остроге. Слышишь, что ль?

Гугуми покряхтывал.

– Это сущая правда. Бернет с ними не будет церемониться, – промолвил Шелдон на ухо Джен.

– Мой три, фелла, фунта бери, – промычал Гугуми, глядя на Шелдона исподлобья и переводя пылающий взор на Джен и приказчика Квэка. – Мой кончал вас, убил! Мой отец большой фелла, вождь в Порт Адамсе!

– Ладно, знаем, – крикнул Шелдон. – Молчать!

– Мой не трус, – отвечал сын вождя, пытаясь озорством поддержать свой престиж перед товарищами.

– Запри его на ночь, – приказал Шелдон Квэку. – А как солнце взойдет, поведи этого феллу и тех пятерых фелла косить траву. Понимаешь?

Квэк усмехнулся злорадно.

– Мой понимает, – отвечал он. – Резал трава «нгари нгари» хорош!

– За Гугуми теперь смотри в оба! – сказал Шелдон, когда толпа схлынула и надсмотрщики повели чернокожих отдельными партиями на работы. – Остерегайтесь его, пожалуйста, – просил он Джен. – В особенности, когда будете одна на плантации. Он страшно озлился за то, что у него отобрали винчестеры. Это подействовало на него сильнее, чем то оскорбление, которое вы ему нанесли. Теперь он готов на убийство.